«Я вас сейчас убью!»: экс-Росгвардейца осудили в Волгограде, его жена уверена — он всех спас
Обычный вечер в компании друзей бесповоротно разделил жизнь Евгении Заугольниковой. Волгоградка утверждает, что пришедший за охотничьим ружьем бывший муж угрожал убийством всем присутствующим, и, если бы его не разоружил ее нынешний муж, то последствия могли быть скорбными. Экс-супруг утверждает, что все было иначе: новый возлюбленный Евгении, сотрудник Росгвардии Максим, набросился на него и жестоко избил. Суд с этим согласился, и признал Максима виновным, приговорив к двум годам лишения свободы. Евгения добивается отмены приговора и тщательного пересмотра дела с учетом всех деталей.
Первый брак Евгении продлился 21 год, а до свадьбы пара встречалась четыре года. Своего первого мужа — Владислава (имя изменено) — она называет богатым и влиятельным человеком, владеющим крупным волгоградским охранным бизнесом.
— Я его знаю очень давно! Он не такой, каким себя описывает — не белый и пушистый. По моему мнению, это мстительный, злой и склочный человек.
По словам Евгении, с самого начала их совместного проживания она терпела вспышки агрессии, после которых муж просил прощения и говорил, что это больше не повториться. С 2008 года Владислав начал хорошо зарабатывать, а вместе с этим, как утверждает Евгения, участились вспышки гнева. Окончательное решение о разводе Евгения приняла после скандала в марте 2017 года.
— После очередного приступа ревности, он впал в ярость, разбил мой телефон, выкручивал руки. Я вырвалась и выбежала на площадку, на шум пришел сын и стал оттаскивать своего отца от меня. В результате мы сыном оказались на площадке раздетые, я стояла в порванном халате, а сын в нижнем белье и босиком. Долго стучали в дверь, но Владислав не открывал. Только после моих слов, что я сейчас дойду босиком до охраны и вызову полицию, он открыл дверь. Мы собрали вещи, и ушли в час ночи к моей маме, остались у нее жить... Сил больше не было терпеть его издевательства. Я подала на развод и раздел имущества. Пока мы жили раздельно, он всячески клеветал на меня и обливал грязью, позорил меня своими обвинениями, говорил моему сыну, всем родственникам, общим знакомым, друзьям, моим подчинённым, своим работникам, какая я неблагодарная дрянь, всячески обзывал меня и унижал! Многие мне передавали его слова.
В мае сын вернулся в квартиру на Циолковского, чтобы готовиться к экзаменам, а Евгения осталась жить у мамы. Поздно вечером 12 мая она получила от сына тревожное сообщение: «Папа хочет себя убить». Евгения предполагает, что в тот день Владиславу пришло извещение о том, что она подала на развод.
— Зайдя в квартиру и пройдя в свою спальню я увидела Владислава, который лежал на кровати в позе эмбриона и держал ружье. Сын сидел рядом. Я кинулась отбирать оружие, но Владислав быстро вскочил на ноги при виде меня, стал наводить дуло на нас и говорить, что убьет меня, потом себя. Мы с сыном пытались отнять оружие, и в конце концов убедили убрать его в сейф. Сразу после этого Владислав стал отбирать у меня сумку чтобы я не могла уйти из квартиры, говорил, что я дура неблагодарная, раз подала на развод. И, если я не заберу заявление, то он меня подставит и посадит, и я ничего не смогу сделать, потому что у него есть выход на зампрокурора области. Звучало, что для этого он не пожалеет никаких денег, купит всех, будет мстить и сделает так, что я даже уборщицей в Волгограде не смогу работать. Мы ругались всю ночь, я ушла в шесть утра. Днем 13 мая сын сообщил, что возвращается к бабушке, потому что не может жить с этим психом.
Из квартиры на Циолковского Владислав съехал только после развода в июне 2017 года, когда жилье отошло Евгении.
— При разделе имущества я получила четверть от всего совместно нажитого. Я была готова уже все ему отдать, лишь бы он отстал от меня! Я даже на алименты не подала.
По словам Евгении, бывший муж отказался отдавать ключи от квартиры на Циолковского, забирать оттуда свое оружие и другие личные вещи.
Территории дома и место работы Евгении охраняли ЧОПы ее бывшего мужа. Женщина не исключает, что охрана докладывала ему все: во сколько она ушла из дома, во что одета, во сколько пришла, когда ушел или пришел сын, кто к нам приходит.
Тот самый вечер
Спустя полгода после развода, 24 ноября 2017 года примерно в восемь вечера Евгения приехала к себе домой в квартиру на улице Циолковского вместе Максимом и своими друзьями — супругами Федор и Женя.
— Мы сидели в зале, ужинали и смотрели телевизор, разговаривали, — вспоминает Евгения. — Около десяти вечера в квартиру пришел мой бывший муж. Дверь он открыл своими ключами. Зайдя в квартиру, он сразу же, не заходя в зал, прошел в спальню, где находился сейф с оружием. Я пошла за ним, чтобы узнать, с какой целью он пришел в квартиру, ведь уже было позднее время. Когда я зашла в спальню, спросила, зачем он пришел, на что он ответил: мол, на следующий день едет на охоту, поэтому ему необходимо взять ружье. Он стал спрашивать, кто у меня в гостях, на что я ответила, что это не его дело. Он сказал, что пойдет и посмотрит, кто у меня в гостях, я попросила его не ходить в зал — ведь там был Максим, к которому бывший муж меня сильно ревновал. Я опасалась вспышки гнева, так как ранее он неоднократно применял ко мне физическую силу, и именно из-за этого мы и развелись. Он взял из сейфа ружье и положил в чехол, который не был застегнут, так как ружье не влезло полностью и торчало дуло. Он повесил чехол с ружьем на плечо, прошел в зал начал оскорблять моих друзей, говоря, что они сидят на его диване. Я сказала, что в данной квартире ничего его нет. После чего он пошел в комнату к сыну, я пошла за ним, бывший муж в нецензурной форме стал в присутствии сына оскорблять меня, и требовал, чтобы сын поехал с ним, сын отказался.
Он ушел, и через несколько минут стал звонить мне на телефон, однако я не брала трубку, потому что знала — он будет опять оскорблять меня. Трубку взял Максим, и вежливо сказал, чтобы тот оставил нас в покое, что Владислав может поговорить со мной завтра.
Через некоторое время Владислав появился в квартире снова. Я не слышала, как он зашел, он открыл дверь своими ключами. Бывший муж зашел в зал, где все мы сидели, в руках у него было ружье, я сильно испугалась. Владислав был в ярости, у него был ненормальный взгляд, а лицо — красным. Он направил на нас дуло ружья и выкрикнул: «Я вас сейчас убью!». У него были бешеные глаза, я была уверена, что он выстрелит.
Когда Владислав зашел в комнату, Максим сразу вскочил и кинулся на него, стал отбирать ружье. Я даже не могу сказать, каким образом Максим отбирал ружье, все произошло очень быстро. Максим один или два раза ударил Владислава. Какой рукой и куда именно — я не успела заметить. Однако ружье забрать никак не получалось. они быстро переместились в коридор, там Владислав упал. Тут подбежал мой друг Федор и я увидела, как он уносит ружье в мою спальню. Когда Владислав встал, то у него была небольшая рана над бровью. Он стал кричать угрозы, что теперь точно всех нас посадит. На полу или на его одежде не было крови не было, — рассказала Евгения Заугольникова.
Другая свидетельница случившегося — подруга Евгении — дала показания, что Владислав сам себя ударил ружьем в ходе борьбы с Максимом. По словам женщины, прозвучавшую угрозу убить она восприняла как реальную.
Ее муж Федор также заявил, что Владислав повторно пришел с оружием, стал угрожать убийством и водить дулом. Мужчина утверждает, что испугался и решил, что мужчина реально может выстрелить.
19 марта 2025 года Ворошиловский районный суд пришел к выводу, что Федор и его жена являются друзьями Максима, поэтому их показания расценены как попытка помочь подсудимому избежать наказания.
Сын Евгении сперва дал показания, которые подтверждают версию отца. Однако затем заявил, что это произошло под давлением отца. На первом суде мальчик рассказал, что не видел, как его отца избивали. По словам Евгении, после этого Владислав написал в социальных сетях, что его сын умер, а сыну в личных сообщениях порекомендовал сменить фамилию и отдать подаренный крестик, так как не достоин его носить. Второй суд решил принять показаний, которые мальчик дал в ходе предварительного следствия и от которых впоследствии отказался, так как они «согласуются с иными доказательствами по делу».
Версия Владислава
Их материалов суда следует, что Владислав приехал тем вечером в квартиру на Циолковского за оружием, так планировал отправиться на охоту с товарищами. Затем он сел в машину и поехал к себе домой, но решил вернуться и забрать сына из квартиры, в которой ранее увидел алкоголь и закуски.
Он несколько раз звонил Евгении, но та не брала трубку. В итоге ему ответил Максим. Как утверждает Владислав, он с использованием нецензурной брани заявил, что Евгения с ним разговаривать не будет.
Второй раз в квартиру Владислав поднимался только с ключами от машины и мобильным телефоном. Однако дверь была закрыта и замок отключен. Тогда Владислав позвонил их общему с Евгенией коллегой (с которым он планировал ехать на охоту) и попросил его позвонить волгоградке с просьбой передать Владиславу некие документы.
В показаниях Владислав утверждает, что в процессе разговора дверь открылась, а из квартиры вышли Максим и Федор. У гостя спросили, зачем он пришел, и преградили вход в квартиру. Тогда Владислав попросил позвать Евгению, которая показалась в дверном проеме, но не вышла и ничего не сказала. Внезапно он получил от Максима удар кулаком в висок, а лицо ему залило кровью из рассечённой брови. Мобильный телефон при этом упал.
Владислав указывает, что Евгения стала затаскивать его из подъезда в квартиру, когда увидела происходящее. Усадив бывшего мужа на диван, Евгения стала вытирать кровь то салфетками, то тряпками со стола. Владислав считает, что Евгения была пьяна и поэтому не сориентировалась, что использует грязную тряпку.
Затем Владислав пошел в ванную и, увидев рану, решил вызвать скорую помощь. Он утверждает, что выпавший в подъезде телефон ему не давали, однако потом Максим его вернул. Владислав звонить в экстренные службы и дежурящему снизу охраннику. В процессе он увидел, что женщины вытирают его кровь с площадки между квартирами. Владислав стал это снимать на камеру, заметивший это Максим дважды ударил его по лицу, а затем забрал мобильник и попытался удалить фото, но не смог, так как не разобрался в интерфейсе. Владислав начал забирать свой телефон обратно и тут, по его словам, его стал избивать Максим вместе с Федором, а потом Евгения стала тянуть вниз его золотые цепи. Владислав решил, что она его сейчас задушит. При этом в процессе из комнаты выходил сын и пытался разнять драку. Когда он снова вышел, то попытался разбить пустую бутылку о стену, что успехом не увенчалось, и потребовал от напавших на отца, чтобы не ушли.
По словам Владислава, на просьбу никто не отреагировал и тогда сын сам собрался и ушел (на улице в это время было около 11 часов вечера). Вслед за ними ушли Максим с Евгенией и их друзья, и в этот момент появился охранник, а позже приехала полиция и скорая.
Прибывшим сотрудникам ППС Владислав рассказал о случившемся и попросил сходить к машине за оружием. После этого он убрал оружие в сейф.
Отметим еще раз — такова версия Владислава.
На мужчину сперва завели уголовное дело по части 1 статьи 119 «Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью», но затем прекратили в связи с отсутствием состава преступления.
Также в приговоре фигурирует бывшая супруга Заугольникова. Из ее показаний следует, что на следующий день, когда стало известно о серьезных травмах Владислава, Максим ей сообщил, что они придумали версию о том, что Владислав угрожал оружием.
Однако в этот раз в судебном решении не выносится характеристика показаниям женщины, как это сделано, например, с показаниями Федора и его жены Евгении, которые были в тот вечер в квартире на Циолковского. Хотя сын Максима сообщил, что «мама ненавидела отца».
Еще одним свидетелем стал человек, с которым Владислав якобы разговаривал по телефону в момент второго визита к Евгении. Костяев передал звуки, которые до него донеслись. При этом из его показаний следует, что Владислав по его просьбе приехал «забрать или передать» документы Евгении и заодно планировал забрать свои вещи из квартиры, а когда приехал, то ему не открыли, а потом открыли и избили.
Однако Владислав ранее тем вечером уже был в квартире, забрал оружие и вернулся под предлогом забрать сына.
Первый приговор и его отмена
14 мая 2021 года судья Ворошиловского районного суда Екатерина Никитина признала Максима Заугольникова виновным в причинении экс-мужу Евгении тяжкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 111 УК РФ) и приговорила к наказанию в виде трех лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Приговор Максиму вынесли в день рождения Владислава, и Евгения уверена — это не совпадение.
— Это была пятница — не конвойный день, — отмечает волгоградка. — Вот такой подарочек.
При апелляции отмены приговора потребовала не только сторона защиты Заугольникова, но государственный обвинитель — старший помощник прокурора Ворошиловского района города Волгограда Олег Мокроусов. Он посчитал приговор суда незаконным и подлежащим отмене ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела и существенного нарушения уголовно-процессуального закона.
Летом 2021 года Волгоградский областной суд отменил приговор Ворошиловского райсуда. После этого Максима выпустили из-под стражи, изменив меру пресечения на подписку о невыезде.
«Всех перестреляю, дом сожгу»
Евгения и Максим познакомились на работе. Ее организация занималась подготовкой частных охранников, а Максим был туда направлен как должностное лицо для соблюдения порядка и проверки знаний. В 2014 году Владислав стал ревновать Евгению к Максиму. Последний утверждает – на тот момент их отношения ограничивались симпатией и флиртом.
Когда началось расследование, Максима уволили из Росгвардии, а в 2019 году они с Евгений официально стали мужем и женой. Сейчас с Евгенией живет не только ее сын, но и несовершеннолетний сын Максима от первого брака. Из той квартиры на Циолковского она переехала.
По словам отца Максима, в октябре 2014 года некто представившийся мужем Евгении приехал к ним домой и стал угрожать: что всех тут перестреляет и перевешает, дом сожжет и накажет Максима. Причиной он назвал, что «их сын Максим спит с его женой».
После отмены приговора, Волгоградский областной суд отправил дело обратно в Ворошиловский районный суд для рассмотрения новым судейским составом.
Дело Заугольникова перешло судье Федору Новикову. Описанный выше эпизод и показания Заугольникова-старшего в новом приговоре от 19 марта 2025 года расценены как касающиеся давних событий и потому никак не характеризующие стороны конфликта.
— Таким образом, суд находит несостоятельными, как не нашедшие своего подтверждения, доводы стороны защиты и подсудимого о том, что Заугольниковым М.П. были нанесены телесные повреждения, поскольку потерпевший угрожал ружьем и что его действия не содержат прямого умысла на причинение тяжкого вреда здоровья, что Заугольников М.П. действовал в пределах необходимой обороны. Кроме того, как следует, из показаний потерпевшего, он пришел в день произошедших событий за ружьем, которое хранилось по месту жительства его бывшей супруги, но забрав ружье, он отнес его в свой автомобиль и когда уже повторно поднялся в квартиру, тогда Заугольников М.П. и избил его, — указано в приговоре, который ждет новой апелляции.
Травмы короля ЧОПов
Первоначально у Владислава нашли травму шейного отдела позвоночника и перелом лицевого скелета. Однако Волгоградский областной суд при рассмотрении апелляции обратил внимание, что судья не убедился, что заключение экспертизы соответствует требованиям действующего законодательства.
При повторном рассмотрении уголовного дела в суде у Владислава обнаружили перелом большого крыла клиновидной кости. Эта кость находится в черепе примерно у виска.
— Семнадцать рентгенологов и специалистов, действующих в том числе и лечащих врачей, не увидели перелома большого крыла клиновидной кости! — следует из апелляционной жалобы Максима Заугольникова на приговор Ворошиловского районного суда. — Считаю, что суд поставил под сомнение авторитетных специалистов, имеющих общественное признание как среди других медицинских специалистов и пациентов, а также имеющих большой опыт и стаж работы, по надуманным и ничем не подтвержденным основаниям. Ни при проведении КТ от 25 ноября 2017 года при поступлении в больницу, ни при проведении КТ через месяц, ни при проведении операции скуло-орбитального комплекса, ни при еще каких-то обращениях пострадавшего к другим врачам данного перелома нет в заключениях.
Евгения обращает внимание, что суд не учел противоречия в результатах исследования московских экспертов - АНО «Независимый Экспертный Центр Дао Плюс» и ФГБУ «РЦ СМЭ»
— Эксперты АНО «Независимый Экспертный Центр Дао Плюс» одни из первых утверждали отсутствие перелома позвоночника, которое вменяли в 2021 году. Более того, в ходе повторной комплексной судебно-медицинской экспертизы, проведенной в ФГБУ «РЦ СМЭ», при исследовании одной из КТ на серии представленных аксиальных СКТ головного мозга и черепа с захватом шейного отдела позвоночника от 24.12.2017. указывается, что «костно-травматических изменений свода и основания черепа не выявляются, при этом определяются множественные переломы лицевого скелета и основной (клиновидной кости)». Данное утверждение является противоречием, поскольку основная (клиновидная) кость является костью основания черепа. Также поставленный прелом большого крыла клиновидной кости экспертами не описан (размеры, консолидация, конкретное место) и не указан на изображениях, прилагаемых к экспертизе. В экспертизе даны ответы не на все вопросы, поставленные перед ней судом, не устранены противоречия, что ставит под сомнения ее выводы. Рентгенолог АНО также утверждает, что не было симптомокомплекса этого перелома, не описано в медицинской документации из больницы и в других обследованиях, что даже если вдруг этот перелом был бы, то отсутствие симптомокомплекса говорит, что он не опасен для жизни.
При обжаловании приговора сторона защиты Максима указывает, что на оригинале заключения экспертизы, полученной судом, отсутствует подпись члена экспертной комиссии как раз на тех листах, где пишется о переломе клиновидной кости.
При доказательстве вины Максима Заугольникова суд первой инстанции, в том числе, опирается на заключение экспертиз № 10-у от 20.03.19 года и № 235-у от 27.11.2019 года. Речь про анализ видеозаписей следственных действий, проведенных с Заугольниковым и Владиславом. Сторона защиты обращает внимание, что ДВД не вскрывались, соответственно, исследовать запакованную в конверт запись не представлялось возможным. В связи с этим в апелляции, направленной в Волгоградский областной суд, данные экспертизы просят признать недопустимыми.
Еще один момент: почему суд не принимает во внимание показание непосредственных свидетелей событий?
— Суд считает данных свидетелей заинтересованными лицами, показания которых направлены на уклонении меня от уголовной ответственности по предъявленному мне обвинению. Согласно УПК РФ, свидетелем является лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, и которое вызвано для дачи показаний, способное установить истину. Данная норма закона не содержит понятие заинтересованность лица, дающего показания. Прошу учесть, что свидетели со стороны защиты на стадии предварительного следствия, а также на стадии судебного разбирательства были предупреждены об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, — указано в апелляционной жалобе Максима Заугольникова.
Евгения Заугольникова просит, чтобы дело ее мужа отправили на доследование и провели новую подробную экспертизу. Волгоградка считает, что поступок Максима был единственным разумным в данной ситуации.
— Мы реально воспринимали эту угрозу. По сути, Максим спас нас. Я не знаю, что было бы, если бы он не стал ружью отбирать. Остались бы мы живы?
Петр Ефремов
Новости на Блoкнoт-Волгоград
