История одного ветерана: то, о чем не пишут в учебниках
Читайте также:
- В Сталинградской битве страна потеряла половину своей промышленной мощности (12.04.2016 17:55)
- Сталинградка Александра Швецова - "та самая сестренка" (03.04.2016 13:27)
- Кинематограф на руинах военного Сталинграда (02.04.2016 17:00)
Ветеран Великой Отечественной войны сталинградец Владимир Селезнев начал писать историю своей жизни, когда понял, что времени осталось мало, и память начинает сильно подводить
В свои 89 лет полковник Владимир Николаевич Селезнев - человек с огромным багажом знаний, с аналитическим мышлением и острым цепким умом. Его не застанешь врасплох. Но память начала его подводить. Ветеран Великой Отечественной Войны попросил рассказать потомкам о его опыте и жизни. Не потому, что хочет похвастаться (хотя есть, чем), а потому, что за 89 лет в жизни было много того, о чем должны знать мы, потомки…
Опыт предков - это самое ценное оружие в борьбе с ошибками современности.
Первые воспоминания голодного детства
Старший офицер Отдела боевой подготовки и боевого применения РТВ 2-ой Отдельной Армии ПВО СССР, полковник Владимир Селезнев помнит себя с пяти лет. Первым осознанным страхом в своей жизни ветеран помнит ужасы нищеты и голода, когда его семья из 7 человек жила в селе Лебяжье. Было это в 1933 году:
«Помню, как сейчас, меня – 6-летнего мальчонку голод будил с рассветом и выгонял во двор, где из живого бывали только тоже голодные воробьи. Я брал в руки два камня и ползал с ними все утро по всему двору в поисках старых косточек от вишни, разбивая которые, добывал зерна и с неописуемой жаждой, почти не жуя их, глотал эту очень горькую массу. Моя, старше меня на 3 года, сестра, иногда приносила нам с меньшим братишкой Сашей часть своего школьного пайка – пшенотыквенной каши. О, Боже! Какое же это было наслаждение для нас, которое помнится до сих пор, как наивкуснейшее блюдо XX века, что не затмевалось в памяти даже изысканными блюдами столичных ресторанов СССР! Вместе с тем, с неослабевающим ужасом вспоминаются и ныне лепешки из ячменного кофе, пышки из конского щавеля, связанные крупными отрубями, а также каша из сережек ветлы. И тогдашние «деликатесы» - чакан и особенно вкусные его мучнистые корневища, что доставал нам дедушка из местных водоемов, будучи сам опухшим от голода.
Но, пожалуй, самым страшным воспоминанием от тех времен остаются клопы-вампиры, которые нещадно жрали наши с отцом тощие тела весной и летом 1933-го года. Тогда я жил с ним вместе в совхозном общежитии, так как для спасения от голодной смерти меня устроили в детсад. Ночью, даже при свете, они заползали на потолок и оттуда пикировали на наши тела. Спали мы на одной кровати. Наработавшись за день впроголодь, папа спал мертвецким сном, а я после дневного «мертвого часа» от страха перед этим побоищем с клопами спать не мог. И только под утро, окончательно обессилев в этих сражениях, просто замирал в дреме. Утром, весь в расчесанных шишках по всему телу и пропитанный этим клоповым запахом, отправлялся полусонный на завтрак, содержание которого совершенно не помню. Кажется, бывала манная каша, которой я напитался на всю жизнь до старости.
На воскресные дни мы приходили домой в семью за 3 км пути. Это было одновременно и желанно, и страшно, так как приходилось быть свидетелем, как 2-х летний Саша целыми днями держался зубами-деснами за подол маминой юбки, занудно плакал уже без слез и просил: «Есть! Есть и есть! Дай! Дай! Есть хочу!».
К концу 33-го умер от голода дедушка Иван Леонтьевич, 2/3 тела которого было без кожи от лопнувших пузырей. Похороны не помню. Да и были ли они в сегодняшнем понимании этого слова… @bloknot_volgograd
В 1934 году жизнь становилась полегче. Мы переехали жить в совхоз, и тогда я пошел в Лебяжинскую школу».
Новости на Блoкнoт-Волгоград