За несчастный случай дали срок как за убийство, - врачебное сообщество Волгограда о приговоре пластическому хирургу

Волгоградские врачи встали на защиту своего известного коллеги.

Смерть здоровой молодой женщины нельзя назвать нормальным, обыденным событием. Это трагедия, ЧП, это шок. 23-летняя девушка умерла от сильнейшей аллергической реакции на местный анестетик. Врач получил 3 года колонии.

Кто в этой ситуации прав, кто виноват? Можно ли было беду предотвратить? Почему доктору вынесли приговор в виде лишения свободы, если врачебной ошибки не было? Во всем этом пытались разобраться за круглым столом известные врачи, юристы и представители СМИ Волгограда.

Судьбу 23-летней пациентки доктора Марсело Нтире решили секунды. Процедура липофилинга проводилась под местной анестезией в области подбородка. При первом же уколе у девушки началась острая аллергическая реакция, которая за секунды переросла в анафилактический шок и остановку сердечной деятельности. Следствие и экспертиза показали, что пластический хирург правильно провел реанимационные мероприятия, вырвав на какое-то время пациентку из клинической смерти. Девушка даже пришла в себя. Но организм не готов был мириться с введенным препаратом, шок повторился. Бригада врачей ничего не смогла сделать, пациентка умерла.

А дальше начался кошмар не только для семьи девушки, но и для врача. Из доктора он превратился в обвиняемого и фигуранта уголовного дела, получив срок, который зачастую дают за преднамеренное убийство – 3 года колонии общего режима.

По словам анестезиолога-реаниматолога, члена Волгоградской медицинской палаты Владимира Дербенцева, никакой ошибки здесь не было и быть не могло. Если девушка пришла на какое-то время в себя, значит, врач правильно провел реанимацию.

- Спрогнозировать появление анафилактического шока практически невозможно. Пациент сам может не знать или не помнить, что у него есть аллергия на тот или иной препарат или действующее вещество, - рассказал доктор. – Я считаю, что это несчастный случай, но никак не уголовное дело.

Уголовное дело – это когда медицинские действия, операция или введение препарата проводятся с целью убийства или нанесения вреда. Таких целей врач с успешным 30-летним стажем и мировой известностью точно не преследовал.

С Владимиром Дербенцевым согласился и его коллега, пластический хирург высшей категории Игорь Рязанцев. По словам доктора, даже если на руках хирурга будет весь подробный анамнез, это не даст 100-процентной гарантии, что организм пациента не отреагирует острой аллергической реакцией на какой-то препарат.

- Да и полный анамнез собрать невозможно, пациенты редко могут предоставить подробную информацию обо всех перенесенных и хронических заболеваниях, о препаратах, которые они применяли, это нереально, - объясняет врач. – Тут забыли, тут посчитали, что это не существенно.

Почему вопрос в этой истории крутится именно вокруг реанимации? Потому что главное обвинение следствия, поддержанное судом – во время процедуры в клинике «Изабелла» не было анестезиолога-реаниматолога. Более того, его нет в штате этого медицинского учреждения.

Здесь на защиту Марсело Нтире встал Минздрав РФ. Официальный ответ из ведомства гласит – такой врач должен быть в штате только тех медучреждений, где работа ведется в условиях круглосуточного стационара, где есть полноценные операционные, то есть речь о привычных нам больницах с хирургическим отделением.

Доктор Марсело же делал пациентке процедуру липофилинга под местной анестезией в кабинете клиники «Изабелла», которая согласно лицензии осуществляет амбулаторный прием. Это то же самое, что стоматологи и косметологи. У них же не требуют наличие анестезиолога в штате и его присутствие на каждой процедуре.

Если же речь идет о полноценных пластических операциях, которые выполняет Марсело Нтире, будь то ринопластика или пластика груди, то оперирует он в одной больниц города. Но к процедуре липофилинга под местным обезболивающим это не имеет никакого отношения.

Но суд ответ Минздрава будто и не заметил, продолжая настаивать на своем.

Второе обвинение в том, что пациентка была слишком худенькой, ей нельзя было производить забор жира.

- Это вообще ерунда полная, мы часто, если это необходимо, делаем забор жировой ткани, например, у недоношенных новорожденных, у которых вообще отсутствует жировая ткань, - объяснил Владимир Дербенцев. – А процедура липофилинга – это и есть работа с жировой тканью. Ее берут из одной области и вводят в другую. Но берут очень в маленьких количествах. Более того, экспертиза трупа пациентки показала, что девушка была нормального телосложения и в районе живота у нее была обычная жировая прослойка. Этот пункт обвинения вообще очень странно звучит с точки зрения медицины.

Третьим пунктом обвинения стал хронический пиелонефрит, который, по мнению следствия, у пациентки был, но так и не был доказан. Во время следствия защита собрала все возможные медицинские данные о пациентке, которые удалось найти, даже из детской поликлиники. Нигде нет ни намека на пиелонефрит. И самое главное, что этот диагноз не подтвердился и на вскрытии.

Но суд и здесь встал на сторону обвинения, не поверив материалам дела.

- В этой истории слишком много вопросов процессуального характера к тому, как суд изучал материалы дела или вообще не изучал, - считает адвокат Давид Атанесян. – Потому и была подана апелляция. Здесь надо идти дальше, пока суд более высокой инстанции не признает, что первоначальное решение было вынесено непонятно как и непонятно, на чем основываясь. Все доказали, все объяснили, разложили по полочкам. Но суд все равно решил, что хирург виноват в смерти пациентки, и все.

По словам врачей, в защиту Марсело Нтире уже подписали петицию 1,5 тысячи волгоградских медиков. Медицинское сообщество отправило письма в министерство здравоохранения РФ, региональным властям, в Генеральную прокуратуру с просьбой разобраться.

Но окончательная точка в этом деле еще не поставлена. Апелляционное заседание Волгоградского областного суда назначено на 27 августа. Защита настроена идти и дальше, если это потребуется.