Общество, 12.07.2023 11:15

Жизнь в колонии строгого режима под Волгоградом: откровения осужденных о наркотиках, унылых зэках и музыке

Читайте также:

Зарплата до 70 тысяч, свадьбы и отпуска - исправцентр в Волгограде, куда мечтают попасть из колонии (26.04.2023 12:45)
Жизнь в женской колонии под Волгоградом: откровения осужденных учительницы, врача и сироты о наркотиках и аду (08.03.2023 16:29)

Около тысячи осужденных содержится в исправительной колонии строгого режима №19 на окраине города Суровикино. «Блокнот Волгограда» побывал внутри, за колючей проволокой и высокими стенами, и вышел обратно. За несколько часов внутри колонии мы пообщались с десятком заключенных, с некоторыми — чуть ближе.

Как попасть на зону

От Волгограда до ИК-19 ехать примерно 2 часа. При въезде на территорию видим просторную парковку. О том, что это колония, напоминает только обилие сотрудников УФСИН в форме. Чуть дальше находятся здания колонии-поселения, проходим еще немного — и оказываемся у КПП на вход в зону.

На двери большая табличка с предупреждением, что женщинам без сопровождения мужчин проход запрещен. Женщинам также выдают специальный сигнальный радио-брелок. Его получает и корреспондент «Блокнота».

— Если потребуется — нажмите на кнопку, — сообщает сотрудница в окошке, которая записывает наши данные и выдает пропуск. — К вам выдвинется группа реагирования.

После «буферной» зоны проходим далее, там нас осматривает другой сотрудник и уточняет, нет ли «запрещенки». С собой журналисту разрешили взять диктофон, фотографу — фотоаппарат. Брать с собой телефоны нельзя, их можно оставить в специальных ячейках.

Открываем еще одну тяжелую дверь. Мы на территории колонии. Здесь есть так называемая «главная площадь». С одной стороны протянулись высокие заборы отрядов, с другой — хозпостройки и клуб. В последний мы и направляемся, нас там уже ждут.

До этого — небольшая остановка в хлебном цехе. Сайки выстроены ровными рядами. Хлеб здесь, для нужд колонии, пекут самостоятельно. На вкус — очень достойно.

Как тут шутить

У нас запланирована встреча с участниками творческого кружка колонии. Сначала нам показывают несколько юмористических сценок, вдохновленных выступлениями команды КВН «Сборная Камызякского края». При этом ребята успевают со сцены упомянуть Суровикинскую ЦРБ и Сергея Шойгу.

Переработанные сценки из КВНа - случай в Суровикинской ЦРБ

История про студента, у которого в голове все перепуталось в день экзамена

Затем — песня, слова и музыку для которой написали сами осужденные. Поют про патриотизм и Сталинград.

В конце мини-концерта подходим поближе к сцене — познакомиться. Начинаем диалог с одним из мужчин и сразу уточняем, какая у него статья.

— 228.

— Хорошо, поднимите руку, у кого еще 228, — просит журналист.

Руку поднимает все.

Статью 228 УК РФ «Незаконное приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов» называют наиболее популярной в российской системе. Само название статьи стало мемом в интернете.

Ярослав, с которым случился Питер

В колонии 35-летний Ярослав с 2019 года, ему остался срок в 4 года и два месяца — до 2025 года. Он собирается подавать документы на перевод на принудительные работы. Здесь Ярослав по сути является режиссером и руководителем театрального кружка.

— КВНом я по-настоящему занимался. Все началось со школы, потом в Петербурге среди военных организовали свою команду, называлась она «Поворот не туда». Потом закончил военный институт и устроился по профессии работать на завод в Петербурге. Там я состоял в профсоюзе, и там играл в команде КВН, среди заводов. Занимали первое место. Помимо этого, я подрабатывал барменом и диджеем. Стал зарабатывать музыкой, устраивать вечеринки. Музыка была электронного плана, и я в этой сфере закрепился.

— А 228-я как случилась?

— Питер, — коротко поясняет Ярослав. — Творчество и все такое, больше нечего говорить.

— А после колонии тоже Питер планируется?

— Конечно, у меня там 12-летняя дочка с женой. Сейчас у них нет возможности приехать, дорого, и она сейчас учится. Мы с женой не очень хорошо общаемся, потому что родственники не очень довольны тем, что я попал сюда. Я надеюсь, что сейчас выйду и восстановлю отношения. Мне 35 будет. Больше всего скучаю по свободе. Я постоянно занимался творчеством, у меня было много друзей на воле. Некоторые друзья, близкие, остались, а некоторые отсеялись.

В театральную студию Ярослав попал сразу же, как только приехал в колонию. Ему сказали, что собираются сделать кружок, а он вызвался и организовал.

— Каждый по-своему развлекается, но мне это помогает. Я считаю, что творчество — это такой момент, когда ты перестаешь быть этим унылым зеком, который постоянно говорит, что все плохо. Унылые зеки — это те, которым нравится сидеть в отряде и никуда не выходить. Их вывели в клуб — зачем, лучше бы поспать дали. А есть нормальные люди, после выступления многие актерам говорят: «Прикольно, молодцы, клево». Для меня театр — это хорошо, я развиваюсь по-разному творчески и пишу музыку. В принципе, тем же самым, чем я занимался на воле, только теперь в несвободе.

В колонии Ярослав ставил спектакли по произведениям Федора Достоевского «Записки сумасшедшего» и Николая Гоголя «Игроки».

— Мы выиграли в День колонии на Всероссийском конкурсе и наш театр стал лучшим в России. Я ставил спектакль по Достоевскому «Записки сумасшедшего» — провел полностью авторскую работу и переделал их под пьесу. Затем ставили «Игроки», чуть переделали и добавили моменты в сторону современности. Я прочитал много книг Станиславского и всем стараюсь донести, чтобы постановки были более взаправду, чтобы они играли не роль, а себя в роли. Раза три-четыре в неделю собираемся на репетиции. Но зависит от спектакля. Если КВН, то его можно за неделю-две отрепетировать, потому что ты там дурачишься. У нас здесь каждый год проходит фестиваль КВН, мы тоже там участвуем, отправляем ролики и снимаем. А для местной аудитории по выходным показываем, зависит от события. Некоторым нравится, а некоторые уныло сидят и не понимают.

Барабанщик из Волжского Сергей и стакан конопли

Жизнь Сергея всегда была связана с музыкой, он много лет гастролировал с разными группами как барабанщик. Потом случилась статья 228 и срок в 14 лет, который Сергей считает неоправданно большим. В суровикинскую колонию он попал в 2016 году.

— Меня посадили в тюрьму в 2015 году, сижу за стакан конопли. Мне очень много дали — 14 лет. Я считаю, что за марихуану — это неоправданный срок. Слава богу, что есть клуб, есть наша доблестная администрация, которая помогла мне здесь осуществлять свою деятельность. Я давно в клубе работаю. Начал сразу после того, как приехал в карантин, то есть с 2016 года, и по сей день.

Домой Сергея ждут родители, но он признается — для них это тяжело. Есть шанс освободиться условно-досрочно или перейти на принудительные работы, но осужденному такое послабление пока не одобрили.

— Приезжает мама и папа, но, если честно, они немножко устали меня ждать. Восьмой год. Тяжесть содеянного не соответствует мере. Есть принудительные работы и УДО. Я недавно сходил на суд и с одним маленьким нарушение меня пока что не отпускают. Я очень надеюсь, что однажды пройду этот суд. У меня очень много поощрений. Я бы хотел на принудительных работах творческой деятельностью заниматься, помогать. Очень хотелось бы устроиться в какой-то Дом культуры. Надеюсь, получится.

До колонии Сергей много лет прожил в разных других городах Российской Федерации.

— Музыкальной деятельностью я занимаюсь очень давно, катался с этой деятельностью по странам Евросоюза и городам России. Я всю жизнь играю на барабанах и гитаре. Всю жизнь играю тяжелую музыку, мне нравится металл, хардкор, металкор. Играл в известных коллективах: формация как «Пять углов», «Fallen angels crew» и во многих других группах. Волгоградский у нас был коллектив, мы были одной из первых групп, которые играли в таком более современном ключе, как deadcore и deadmetal.

Сергей продолжает играть свою любимую тяжелую музыку и в колонии.

— В клубе есть помещение, где я оттачиваю свое мастерство, играю на двух басс-бочках. Переигрываю разные песни, делаю много каверов на достаточно сложные коллективы.

Возможности послушать современную музыку в колонии особо нет.

— Я ограничен в таких вещах, ко мне попадают какие-то записи. Но то, что происходит на воле, какие-то модные тенденции, до нас не доходят. Потому что у нас нет интернета, сотовой связи. Конечно, мы можем попросить начальника отряда и бывает, они нам что-то приносят из записей. Я понимаю, почему есть такие запреты, но с другой стороны мне было бы удобно найти контент.

Неожиданно на зоне Сергей стал руководителем музыкального оркестра. Он обучает других игре на музыкальных инструментах. Говорит, сложно, но ему нравится.

— У нас есть оркестр, который с недавних пор мне пришлось организовать мне, так как у меня есть музыкальное образование. Пришлось создать кружок, который называется «Духовик». Но много ребят у нас ушли. Поэтому мы подбираем новые кадры, обучаем их. Бывает очень сложно, так как многие люди, например, занимались одним инструментом, а теперь приходится другим. Мне нравится организовывать эту деятельность и звук оркестра, хотя я и люблю другую музыку. С 2021 года у нас все работает, пока мы справляемся, хотя хотелось бы, чтобы больше людей было вовлечено в это движение. Потому что, чем оркестр больше, тем красивее музыка. Для меня, чем музыка сложнее, тем она интересней, соответственно, слушателю тоже.

В оркестре ждут всех, даже людей без музыкального образования. Главное — желание.

— Я сам не играю на духовых инструментах, но прекрасно понимаю, как можно развить трубача, понимаю, как можно развить любого другого музыканта, потому что для этого есть хрестоматия и средства. Я уже ни одного музыканта выучил. Конечно, всегда хотелось бы, чтобы это было более развито, мы двигаемся по возможности. До того, как я сюда приехал, подобного не было. Было несколько примеров того, когда ребята просто приходили с желанием играть. Самое запоминающееся — один паренек, который никогда ни на чем не играл, но неплохо пел. Мы научили его играть на трубе так, что наш нынешний трубач так не играет.

Сергей вспоминает про свое путешествие в Китай. Тогда времени изучить философию буддизма и даосизма особо не было. Теперь же оно появилось.

— Я увлекаюсь буддизмом и даосизмом. В жизни нам всем приходится радоваться и страдать. Это внутренние вещи. Не всегда человек страдает от того, что ему создают такие условия, иногда человек страдает от того, что ему хорошо. Работать с людьми — это тоже очень сложно и отнимает очень много отнимает энергии.

Страха снова оказаться на свободе у Сергея нет. Он вообще ко всему относится философски.

— Я думаю, что бояться — это неправильно. Надо делать больше хороших поступков. На свободе никогда не было спокойно — я из Волжского, у нас такой городок, сами знаете... Всегда много было криминала, город достаточно буйный был. Мои приоритеты изменились очень сильно. Я, например, веду здоровый образ жизни на протяжении 7 лет. Я уже осознал свою ошибку, сейчас я совершенно другой человек. Люди меняются — хотя это сложно. В моем случае барабаны победили. Я считаю, что предела нет, надо развиваться постоянно.

Из осветителя — в актеры: как на зоне оказался 32-летний Михаил из Волжского

Михаил покатался по стране. Семь лет жил в Алтайском крае, несколько лет — в Москве. Работал осветителем. В исправительную колонию попал из-за наркотиков.

— Однажды друзья приехали отдыхать и один товарищ оказался не очень честным человеком, — вспоминает волжанин. — Это было в 2012 году и закрыли на 9 лет. В клуб я попал в конце 2020 года, меня товарищ сюда позвал, так как мне творчество близко, оно мне интересно. На тот момент все роли были расписаны, я спросил: «Если есть роли, я хочу с вами». Сначала я только свет щелкал, а на следующей постановке меня начали втягивать. В прошлом году на День колонии я и предложил поставить Гоголя «Игроки». Я ее очень хорошо знал, потому что в прошлом играл роль слуги в Волжском драматическом театре.

Репетируют в колонии по расписанию. Но некоторые из участников кружка содержатся в одном отряде, поэтому, когда есть время, отрабатывают диалоги прямо там.

— У нас есть график, когда мы репетируем. Мы находим свободное время, чтобы позаниматься. Работа ни работа, нам нужно это делать. Нам это нравится. Вопрос в том, что здесь контингент своеобразный сидит. Кто-то над этим смеется, кто-то нейтрально реагирует. Хочется работать на зал, но аудитории может быть все равно. Хотелось бы, чтобы и зал реагировал.

— У меня жена, детей нет. Жена переживает достаточно тяжело, первый год сидела на антидепрессантах, сейчас смирились, сжились. Друг друга поддерживаем, помогаем. Мы созваниваемся, телефон есть, можно звонить. Я пытаюсь звонить, но это в денюжку выходит. Минута — около трех рублей. Есть возможность и бумажной переписки, но при наличии телефонов, письма — это больше экзотика и романтика.

Хотел стать крипто-бизнесменом. Не получилось

Иван Иванович родом из Краснодарского край. Занимать закладками стал в юном возрасте. Так Ваня хотел заработать на инвестиции в криптовалюту.

Дома его ждет бабушка. Про нее Ваня рассказывает с большим воодушевлением — она очень верующая женщина и такую же систему взглядов пыталась привить внуку. Но Ваня не особо вдохновился целым рядом запретов. Бабушка отправила Ваню в музыкальную школу — заниматься на баяне. Доходило до слез, но в итоге музыка как-то незаметно вошла в его жизнь.

Здесь Ваня играет в театральной студии.

Экс-военный, решивший заработать на наркотиках

Виталий родом из Знаменска Астраханской области. После школы поступил в университет в Волгограде, после — пошел в армию и на контрактную службу.

— У меня со службой большая часть жизни была связана. Я поступил в архитектурно-строительный университет на пожарную безопасность и понял, что это не моя профессия. Пошел в армию служить и там по контракту остался, провел 6 лет и продолжал учиться заочно. Но не успел закончить.

Наркотиками Виталий стал заниматься в надежде подзаработать. В 2020 году случилось задержание, получил 9 лет.

— Здесь очень сложно строить планы на будущее. Мне нравится руками работать, изготавливать. Я здесь пробовал делать блокноты из кожзама: мне присылали распечатку, трафареты и лекала. Что касаемо творчества, родители мои подарили гитару первую мою в 2009 году, и она первое время стояла без дела. Потом я начал видеоролики в ютубе смотреть и по книжке заниматься. Играл, начал петь и даже стало получаться. Мы придумывали аранжировки с друзьями, записывали каверы, канал у нас свой был. В Волгограде собирались с ребятами разными и играли на всяких опенэйрах, на разных свободных площадках. Это мое хобби на протяжении всей жизни. Я еще когда в СИЗО сидел, мне жена сказала, что в колонии есть кружок. Я уже тогда решил, что в него попаду.

— Есть жена и ребенок, они систематически приезжают сюда на свидания. Я очень часто участвую в мероприятиях, нас поощряют и поэтому разрешают около 6-7 раз свиданий. У нас много поощрений. Например, за каждое участие в творческой деятельности, которое здесь в колонии происходят.

Репертуар выступлений достаточно широк — от песен про Сталинград до System of a Down.

— У меня есть свои песни, которые я сам написал. Здесь больше гражданско-патриотическая направленность песен должна быть. Но у нас в репертуаре есть и альтернативные песни, вплоть до System of a Down. Это в случае, если по плану есть мероприятия, которые не посвящены какому-то поводу. Осужденные из другого отряда приходят, и мы играем. Нам заказывают песни, мы такие: вообще без проблем. У нас в репертуаре порядка 40 песен, которые мы играем. Это и русский рок, и блюзовые, и джазовые композиции.

В любом случае, в будущее Виталий смотрит с надеждой на лучшее.

— Я думаю, через год мне принудительные работы подходят, думаю, не будет проблем, потому что я здесь характеризуюсь положительно. Там уже буду вливаться в эту жизнь.

Храм в ИК-19

Обустройством храма и написание икон занимался осужденный за убийства главарь банды из 90-х Алексей Белоконев. После отбытия длительного срока он планировал уйти в монастырь. Судя по всему, свое намерение он выполнил.