«Жизни солдат оценивали лимонадом»: волгоградцы попали в крупнейшую военную авиакатастрофу в истории России

Ровно 19 лет назад в Чечне 19 августа разбился подбитый боевиками вертолёт Ми-26. Не дотянув до взлётной полосы 200 метров, он приземлился на минное поле. Погибли 127 человек, ранены были десятки солдат и офицеров, включая волгоградцев. 

Ракета и минное поле

О крупнейшей военной авиакатастрофе говорить не любили и не любят до сих пор. 

Около 16:00 перегруженный военнослужащими вертолёт Ми-26 вылетел из Моздока на базу в Ханкалу. Вертолёт был перегружен почти в два раза – вместо положенных 80 человек летели более 150, так как до этого из-за погодных условий многие вертушки не смогли вылететь, чтобы доставить военнослужащих до места несения службы. В Ми-26 летели вернувшиеся с отпусков контрактники и солдаты срочной службы. Среди них было много волгоградцев.

Ракетную атаку на вертолёт снимали на видео сами боевики

В 16:54 Ми-26 заходил на посадку, но в это время в правый двигатель вертолёта попала ракета, выпущенная боевиками из переносного зенитного ракетного комплекса «Игла». Гибель вертолёта они снимали на видео. Командир экипажа Олег Батанов принял решение о срочной посадке. При приземлении вертолёт ударился об землю хвостом, лётчики не дотянули до взлётной полосы Ханкалы каких-то нескольких сотен метров. 
Часть военнослужащих смогла выпрыгнуть из вертолёта, как и члены экипажа. Начался пожар, унёсший жизни многих военных. Но выбравшиеся из горящего Ми-26 люди столкнулись с другой бедой – вертолёт сел на минное поле, охранявшее базу в Ханкале от вылазок боевиков. Военнослужащие подрывались на минах, пока сапёры с базы проделывали ходы на минном поле, чтобы начать эвакуацию раненых и убитых. 
Ми-26 сгорел полностью, 117 человек погибли сразу, ещё 10 скончались в госпиталях. 

«Мне приходилось врать родителям»

- В то время я был подполковником в штате нашей 20-й дивизии, - рассказал корреспонденту волгоградец Александр Сиволобов. – В вертолёте были наши бойцы. Мы сразу узнали о случившемся. Знали, что вертолёт сбили ракетой и он упал на минное поле. Достаточно быстро составили списки погибших, они были точны процентов на 99%. 

Александру Сиволобову досталась не самая лучшая участь.



- Наш рабочий телефон сделали телефоном «горячей линии», «телефоном доверия», - вспоминает волгоградец. - Наш отдел круглосуточно отвечал на звонки родных и близких ребят. Звонили со всей страны, люди спрашивали, есть ли их сыновья в списках погибших и раненых. Несколько человек, о которых спрашивали, погибли. Но было тяжело говорить об этом их отцам и матерям. Мне приходилось врать, говорить, что их сын есть в списках находившихся в вертолёте, но его дальнейшая судьба пока неизвестна.

Звонили не только родные, но и журналисты.

- Звонили из Екатеринбурга и спрашивали про трёх солдатиков. Оказалось, что звонили в прямом эфире телеканала журналисты, - говорит Александр Сиволобов. - Нас стали расспрашивать о подробностях трагедии. Задавали откровенно тупые вопросы, пришлось говорить, что это некорректно, что мы делом занимаемся, огромная боль для всей страны, родители плачут и переживают за своих детей, а вы тут шоу устраиваете. Среди раненых, погибших и выживших были и волгоградцы, но их тогда никто отдельно не считал. 


«Никому ничего не нужно было»


Александр Сиволобов в годы военной службы 

- Раненых распределили по госпиталям, а особо тяжёлых отправили в Москву в госпиталь имени Бурденко, - говорит Александр Сиволобов. - Меня с ещё одним офицером направили отвезти им в столицу гуманитарную помощь. Она представляла собой какой-то дешёвый лимонад «Колокольчик» и самое простое печенье. Сама помощь была ерундовая, но её было очень много – полторы тонны. И нам вдвоём пришлось везти эти коробки. До Ростова-на-Дону нас довезли на грузовике, а потом пришлось лететь на транспортном самолёте ИЛ-76. Он был абсолютно пустой – только мы вдвоём и пилоты.  Загрузили полторы тонны бутылок с лимонадом и полетели. 

В столице военных никто не ждал.

- Приземлились на военном аэродроме в Подмосковье около полуночи. И нас все бросили. Пилоты ушли, вокруг никого, аэродром пустой. Мы вдвоём разгрузили под самолёт полторы тонны помощи и потом четыре часа таскали коробки к выходу с аэропорта, - говорит на тот момент подполковник. - Потом ночью за свои деньги наняли «Газель» и повезли коробки в госпиталь Бурденко. Приехали туда в 5 утра. Никому ничего не нужно было. Разгрузили машину на КПП и с утра стали раздавать помощь раненым. 


Александр Сиволобов (слева) обнаружил с коллегами легендарный БК-31 на дне Волги несколько лет назад

В госпиталях умерли 10 человек.

- Общался с сильно обгоревшим прапорщиком, фамилию уже его не помню, - вспоминает Александр Сиволобов. - Рядом с ним была жена. Поговорили, а на следующий день он умер… Тяжело. 90% ожогов у него было. И никому ничего не нужно было, все были брошены, тащили ту же трёхкопеечную гуманитарку. Жизни, которые отдавали наши бойцы, оценивались лимонадом «Колокольчик». 

В Волгограде, как и по всей стране, был траур по своим погибшим сыновьям.

- Прошло уже почти 20 лет, многие моменты забылись, - говорит бывший мэр Волгограда Юрий Чехов. - Мы периодически летали в Чечню, но эти поездки не были связаны с этой трагедией. Навещали наших ребят. Летали делегациями с прокурором. Нам Казанцев дал МИ-26, такой же какой и сбили, и облетали Чечню. Трагедию все восприняли очень тяжело, погибли люди. Были погибшие из Волгоградской области. Было очень тяжело эмоционально. 

Алексей Серебряков

Новости на Блoкнoт-Волгоград