21-летняя студентка скончалась после операции на желудок в клинике «Движение» в Волгограде

21-летняя Мария Зайцева до последнего держалась и даже в реанимации верила, что скоро ее выпишут из областной больницы, куда она попала из-за осложнений после операции на желудок в волгоградской клинике «Движение». Девушка умерла 6 июля, на фоне сепсиса у нее остановилось сердце. Машина мама рассказала корреспонденту «Блокноту Волгограда», что считает причиной смерти дочери халатность и равнодушие врачей частного медучреждения и до сих пор не может полностью осознать свою потерю.

Анна Зайцева растила единственную дочь в одиночку. Маленькая Маша с раннего детства увлекалась музыкой, уже в 4,5 года начала обучаться игре на фортепиано, с 6-ти лет стала играть на скрипке. Семья жила в Ахтубинске в Астраханской области, там талантливая девушка постоянно выступала на городских мероприятиях, многие местные ее знали. Затем скрипачка поступила в Астраханский музыкальный колледж имени Мусоргского, а позже перевелась в Москву - в институт музыки имени Шнитке. В мае Маша по дороге домой заехала в Волгоград, чтобы сделать в клинике «Движение» операцию на желудке через лапароскопию. Такое хирургическое вмешательства не требует крупных разрезов брюшной полости. Планировалось, что девушка пойдет на выписку спустя четыре дня после процедуры, проведенной доктором Алексеем Соловьевым.

- Предварительно я списывалась и созванивались с Соловьевым, - вспоминает Анна. - Анализы у дочки были хорошие, их взяли в день ее приезда 14 мая, на следующий день была назначена операции. Никаких бесед об осложнениях, никаких документов она не подписывала. Вечером практически сразу после операции ее состояние стало настораживающим. Маша по телефону жаловалась на очень сильные боли в животе, со второго дня стало сложно дышать, а живот увеличивался в размерах. Обо всех этих симптомах мы буквально кричали Соловьеву. Не хотелось быть навязчивой, но переживала за состояние дочери. На это нам отвечали, что все под контролем, а такие ощущения – это личные переживания и психосоматика. В первые дни не делались ни анализы, ни рентген, ничего. Симптомы продолжали нарастать, но Соловьев упорно повторял, что все хорошо.

Переписка Анны Зайцевой с доктором Соловьевым, 17-21 мая

Мама должна была приехать забирать Машу из клиники на 4-й день после операции, 18 мая. В этот день девушка упала в обморок из-за боли. После потери сознания ее срочно направили на вторую операцию. У пациентки выявили воспаление брюшной полости – перитонит. Накануне Соловьев в переписке с Анной Зайцевой так прокомментировал состояние: «Для нее это новые ощущения. Операция сама по себе достаточно объемная и тяжелая, несмотря на кажущуюся простоту. И пациенты сами получают свой собственный опыт переживаний». Девушке он говорил, что нужно двигаться, а матери сообщил, что она излишне опекает дочь. В это время у Маши в организме уже шли серьезные воспалительные процессы – это показал анализ крови.

- Такую операцию нужно было проводить в государственной больнице, так как необходима полостная операция, и для этого требуется хорошая реанимация. Насколько я знаю, по всем показателям девочку желательно было везти в стационар, чтобы сделать санацию. Мне лишь потом это стало понятно, а тогда мы еще верили врачам из клиники. У Маши был перитонит, и на четвертые сутки можно было все исправить, но Соловьев вместе с пластическим хирургом Рязанцевым вновь решили сделать лапароскопию. Использовали сильнейшие антибиотики и обезболивающие, заглушающие симптомы. Дочери ненамного стало лучше: она также не могла ходить, было трудно дышать. Кое-как я добилась, чтобы к концу недели мне дали анализы, которые я отправила специалисту в Москву, чтобы проконсультироваться.

На следующие сутки, 19 мая, судя по переписке, Соловьев заявил, что Маша чувствует себя стабильно, «кишечник получше заработал», и на следующее утро запланировано контрольное УЗИ и рентген.

Результаты УЗИ, 20 мая

20 мая Анна написала лечащему врачу о состоянии дочери: «У Маши сильная диарея, целый час не могла отойти, живот болит. Ее почему-то трясет, но не морозит, а просто тряска. Ей сделали снотворное, но она не может уснуть». Соловьев ответил коротко: «Все нормально». На следующий день затрудненное дыхание и тремор сохранились, Анна попросила Соловьева связаться с ней.

Астраханка приехала в Волгоград к дочери. Анна вспоминает, что сотрудники клиники не очень хотели, чтобы она с дочерью показывалась другим другим пациентам. Несколько дней Соловьев уверял женщину, что все хорошо и ничего страшного не происходит.

- Он был спокойным и уверенным. Не знаю есть ли определенные правила, прописанные при таких ситуациях. Моя знакомая медик из частной клиники говорит, что они обычно собирают консилиум, где решают, что при текущем состоянии пациента нужно отправлять в областную больницу. Я была далека от медицины, не знала о перитоните. Но ведь это первое, что должно прийти в голову хирургу после появившихся осложнений из-за операции на брюшную полость! Соловьев очень много бравировал тем, что в Бельгии учился, позиционировал себя как светило медицины. Про случай с Машей говорил, что у него такое впервые.

Состояние Маши Зайцевой 21 мая

Лишь 23 мая Зайцевы со скандалом вырвались из клиники «Движение» и на скорой приехали в областную больницу №1, где врачи начали борьбу за жизнь Маши, которая находилась в крайне тяжелом состоянии.

- Соловьев не хотел, чтобы мы уезжали. Хотел в очередной раз проводить лапароскопию, но перитонит нужно делать только в условиях хорошей реанимации, и для этого нужна полостная операция. Тогда я этого не знала. Время было упущено, - рассказывает мама погибшей.

Третья операция, и первая полостная, длилась 5,5 часов. Хирурги больницы №1 спасали Машу от гнойного разлитого перитонита, многочисленных абсцессов и сепсиса.

Переписка Маши с мамой перед третьей операцией

- 18 дней реанимации, 10 дней в палате. Все эти полтора месяца Маше нельзя было ни пить, ни есть, мучительные болезненные перевязки. И все это из-за халатности и равнодушия Соловьева, который больше похож на бизнесмена, чем на доктора.

25 июня медики провели четвертую операцию, полостное вмешательство продолжалось 7 часов, после чего девушка снова попала в реанимацию. Анна до последнего верила, что с дочерью все будет хорошо. Верила в это и сама Маша. Медики областной больницы говорили, что она очень сильная. У нее образовались свищи - нарушилась целостность брюшной полости, но во время процедур 21-летняя скрипачка не кричала, хотя многие взрослые мужчины не выдерживали такого.

- Мама, я держусь, я не плачу, хотя мне очень страшно. На моих глазах вынесли два тела в черных мешках, но я держусь, потому что верю – это пройдет, и я буду вспоминать все как страшный сон, - приводит слова дочери Анна.

Утром 6 июля Мария Зайцева потеряла сознание, развился цианоз – посинело лицо, шея, верхняя половина грудкой клетки. Реанимировать девушку не удалось. Ее сердце остановилось в 7:40 на фоне обширного сепсиса и перитонита.

Согласно заключению патологоанатома, первоначальной причиной смерти стала несостоятельность швов культи желудка после операции в клинике «Движение».

- И все, как по мне, из-за самонадеянности доктора Соловьева. Никто не застрахован от ошибки, но перитонит не терпит отлагательств. Такое поведение, считаю, крайне непрофессиональным и неэтичным.

Анна Зайцева говорит, что первые несколько месяцев у нее не было ни сил, ни злости для огласки произошедшего. Сейчас у нее одна цель – рассказом о своем горе заставить людей задуматься о том, готовы ли они доверить свое здоровье сотрудникам клиники «Движение» и лично доктору Алексею Соловьеву.

- Маша всю жизнь отдавала музыке, участвовала в наших местных концертах, любила учиться. Она была глубоким человеком, писала стихи и рассказы. В школе читала Фауста, увлекалась японской литературой, нравились фильмы Тарковского. Вот такой она была, - рассказывает мама корреспонденту «Блокнота Волгограда». 

По факту смерти Маши заведено уголовное дело по статье «Причинение смерти по неосторожности». Максимальный срок наказания виновнику составляет до двух лишения свободы. Расследованием обстоятельств дела занимается следственный отдел по Дзержинскому району. Специалисты выясняют, какая взаимосвязь существует между гибелью 21-летней девушки и действиями медиков.

Анна Нефедова