Три странных истории с похорон в Волгограде рассказали ритуальщики

Тремя реальными, но парадоксальными случаями из практики поделился телеграм-канал «Ритуальный патруль». Это истории с похорон о тотальном одиночестве, подавленной любви и полном отсутствии горя, несмотря на страшное. 

Волгоградские ритуальщики решили поделиться тем, про что обычно не принято говорить в широких массах. О странной подмене понятий, которую в последнее время заметили на похоронах, когда должны звучать слова прощания, стоять плач, крик от горечи утраты, а на глазах родных — наворачиваться слезы. Но именно эти проводы в последний путь проходили совершенно иначе.

Один из случаев произошел несколько лет тому назад. Из жизни ушла первая акушерка волгоградского роддома № 7, ветеран войны. В Сталинградскую битву трудилась санитаркой. Женщина оказалась долгожительницей, судьба ей подарила целых 105 лет. Проводить в последний путь забытого всеми ветерана собрались церемониймейстер, похоронная бригада, да горстка из трех соседок, когда-то знавших уникальную женщину. Похоронщики отважились набрать номер роддома, где когда-то очень давно, но все же работала умершая. Надеялись хотя бы на памятный венок, как от коллег. Увы, обратной связи получено не было, про старую работницу так никто и не вспомнил.

В этой истории горько не только одиночества, но и от отсутствия признания, уважения к простым честным труженикам. Впрочем, это реалии наших дней, подвели грустный итог в «Ритуальном патруле».

Иногда, оказывается, прощающимся есть что сказать в адрес покойного. Но кто-то один решает, что никаких слов и не нужно.

Однажды прощались с женщиной, и заказчик похорон, ее супруг, был против каких-либо траурных речей. В этот раз похоронщики обратили внимание на венки, фото с усопшей, послушали рассказ брата. И поняли — женщина была очень многими любима, жила активной яркой жизнью. Трогательные слова в ее адрес так и просились сами собой. Но брат продолжал тихонько шептать на уху распорядителю: «С мужем никто не общается, он против». Похоронщики все же осмелились нарушить странный запрет и быстро составили речь ради покойной. Скорее всего, муж скрывал какую-то невысказанную правду. А добрые слова о женщины быстро нашли отклик среди прощающихся.

Последняя история тоже произошла Волгограде несколько лет назад. Весь город, напомнили ритуальщики, тогда обсуждал подробности страшной трагедии. Роковая авария забрала целую семью: маму, папу, вместе с ними разбилась их 8-летняя дочурка. Казалось бы, непоправимое горе, хоронят молодых, ребенка, которому бы еще жить да жить. Но и это прощание прошло не только скудно, но и странно. Семью, несмотря на смакование подробностей гибели, никто не оплакивал.

Жертв автокатастрофы вместе с маленьких ребенком решили похоронить на Моторном кладбище в Дзержинском районе. Похороны вместо проводила религиозная община, а вместо плача звучала странная жизнеутверждающая музыка. Непоправимое черное горе, чувства, подменили тем, что никак никак не соотносилось с человеческой трагедией.

— Это молчание, которое кричит. Похороны — последняя возможность сказать важное тем, кто покидает наш мир. Но что, если слова глушат, заслуги забывают, а скорбь — подменяют? Эти истории о том, как символы (или их отсутствие) на последнем пути отражают наши невысказанные драмы — три пронзительных случая из практики волгоградских церемониймейстеров: об одиночестве ветерана, подавленной любви и парадоксальном отсутствии горя на месте страшной трагедии.

Новости Волгограда читайте в удобном формате в нашем телеграм-канале.

Ирина Рассказова